Дверь в мою комнату со свистом распахнулась. Ее открыла ненависть. Тотчас раздалось знакомое шипенье:

— Все витаешь в облаках, блаженный? Ну подожди… Веришь, сейчас спущу на землю?

Я и не сомневался. Кто бы на моем месте сомневался?

— Ты почему не закрыл холодильник? Хочешь его испортить?

Ага, вот в чем дело. Экс-жена решила использовать нехитрую тактику педагогов — учинить унизительный допрос нашкодившему ученику. По общим правилам этой тактики я должен оправдываться. Но я согласился:

— Да, захотел испортить.

Я рисковал. Мог последовать удар.

Она поддалась вперед, как-то странно выгнула шею, и ее лицо вдруг оказалось в нескольких сантиметрах перед моим. Ее дыхание касалось моих щек. Большие глаза, пылающие не то ненавистью, не то любовью, смотрели внутрь меня. Я затаил дыхание. Зверь мог укусить.

Я решил рискнуть еще раз. Обняв разъяренную тигрицу за талию, я привлек ее к себе, едва коснувшись губами уголков ее рта. В следующую секунду кровь залила  мое лицо — дикая кошка выпустила коготки и медленно провела ими по щеке. «Черт, как я буду выглядеть на работе?» — успело пронестись у меня в голове.

Я ответил тяжелым боксерским ударом. И лишился невинности… Что-то дорогое, благородное как золото, отлетело от меня навсегда. Бить женщину нельзя. Никогда. А я ударил. И уже ничего поправить нельзя.

Я схватил куртку и ушел из дома. Думал, что навсегда.

Куда идти? Сколько у меня денег? Пьянящее чувство свободы охватило меня. Я зачерпнул из снежного сугроба белую холодную примочку и приложил к липкой щеке. Снег под ладонью быстро таял, все же успевая впитывать в себя стыдные последствия скандала и тонкими, все более бледнеющими струйками стекал на подбородок.