О, этот загадочный отдых — сон. Но отдых ли? Для нашего тела — возможно. А для всего остального? Как раз именно во сне и начинается самая интенсивная, ни на что не похожая жизнь. Скорее дневное трезвое бодрствование, по большей части однообразное, унылое является для нашей души (психики) отдыхом. Ночью же мы наслаждаемся (или ужасаемся) гораздо более широким спектром впечатлений.

Во сне вдруг открывается удивительная вещь. Оказывается можно видеть без дневного света и слышать без внешних источников звука. Однажды мне приснилась такая прекрасная мелодия, что я пожалел что не композитор и не умею записывать ноты. А Бетховен? Глухой Бетховен? Как он слышал свою музыку? Выходит, вся наша наисложнейшая телесная структура совсем не обязательна для восприятия не-я?

Днем мы видим предметы благодаря реакциям, протекающим между фотонами света и молекулярной структурой наших глаз. Во сне такой реакции быть не может. Глаза наши закрыты. Однако мы созерцаем волшебные картины, яркость красок которых многократно превосходит дневную серость. При этом нет никакого отношения между внешним миром и внутренним. Где источник полноты и интенсивности красок? Какой орган видит, если глаз закрыт?

Я не устаю удивляться: как такое возможно? Но факт остается фактом. Глаза закрыты, уши закрыты, на кухне ничего не жарится, а я между тем во сне вижу молнии, слышу гром, ем соленый огурец с жаренной курицей...

Ясно одно — такой орган есть и находится он глубже всей этой физической молекулярной структуры глаза. Объяснить явление — значит найти простую и очевидную аналогию. У меня имеется примерно следующее.

Мы не замечаем прозрачного стекла в чистой воде, но оно там есть! Мы не понимаем зрения без дневного света, но видим сны. Этот невидимый орган, видящий свет, подобен стеклу в воде. Кажется, стекла нет в воде. Но мы знаем, что оно не только есть, но и испытывает на себе тяжесть воды. Не потому ли не виден этот орган внутреннего зрения, что он со светом одно или почти одно.

Все харе балдеть. Кому интересно додумывайте сами.